Про рыбу, рыбаков и нашу рыбалку
О жизни рыб


Рассказ о рыбалке


Вернуться в раздел: Статьи о рыбаках и рыбалке



Рассказ о рыбалке

Константин Алексеевич Коровин (1861 - 1939), выдающийся русский живописец, признанный новатор театрально-декоративного искусства, оставил и богатое литературное наследство. Коровин с 1922 года в эмиграции во Франции. Значительную часть литературного наследия составляют очерки-воспоминания о милой и далекой Родине. И большая часть воспоминаний составляют сюжеты об охоте и рыбалке.

Рассказы Коровина очень живописны, он восхищается природой: лесами, водоемами, зверями, рыбами. Но не следует ждать от рыболовных очерков детального описания рыбацкого снаряжения и способов ловли отдельных рыб. Новеллы звучат, как ностальгия, как грусть по Родине.

Вот, например, некоторые выдержки:

"Серое небо. Ровными рядами идут синие тучи. В свежести воздуха и в запахе дыма от овинов что-то бодрое входит в душу. В саду у меня пожелтели листья клена и легли на деревянную лестницу террасы. Ровно стоят стога скошенного сена по лугу. Черной стаей грачи перелетают по сжатому полю. Свежий день".

"Воздух, как струя живая, наполняет грудь. С проселка я перехожу сжатое поле, спускаюсь вниз под горку. С краю бугра краснеют кусты рябины и, перелетая, трещат дрозды. Внизу, в кустах ивняка, видны желтые мелкие камушки ручья. Быстро бежит вода. И как она чиста! Останавливаются глаза, и смотришь почему-то долго на дно ручья. Иду у заросших кустов, среди них видны бочажки".

"В круглом небольшом бочаге плеснуло у самого берега. Что-то странное я увидал - точно большой мешок, в темных пятнах, ворочался в воде у самого берега. Половина мешка ушла под берег, и чудовище вертело широким, как лента, хвостом. "Сом, - подумал я, - из реки зашел". Я опустился и ногой в сапоге толкнул его. Сом повернулся в омутке. На огромной голове - белые маленькие глазки в упор смотрели на меня. - Откуда ты пришел, леший? - сказал я. Он, повернувшись, опять ушел под берег. Ручей был мелок - как он мог попасть туда? "Вот, - думал я, - приедут приятели мои, буду показывать сома".

Далее рассказ Коровина идет об охоте, как он подстрелил дупеля и все в этом духе. Но он рассказал своим друзьям об этом соме: "Как-то в Москве зимой, вечером, в компании друзей, кто-то сказал про одного знакомого: "В тихом омуте черти водятся". И вдруг вспомнил я деревню, лето, ручей и тот бочаг, где я видел сома, которого хотел выпустить в реку на свободу. Я рассказал о чудище приятелям своим, охотникам, и они решили поехать в деревню ко мне как-нибудь на праздниках и того сома достать из бочага".

Через некоторое время сома они поймали и выпустили в реку: "Возвращаясь с реки в дом, почему-то все мы испытывали приятное чувство - вот отпустили сома на свободу. Как такому чудищу жить в маленьком бочаге, пусть живет на приволье, в реке".

Но далее произошло событие, заинтересовавшее Коровина: "Как-то летом, утром я шел под бугорком у ручья и зашел, пробираясь кустами, посмотреть тот омуток. Сел на бережок, смотрю на воду и задумался. Вдруг вижу: наверху воды показалась широкая плоская голова сома. Она медленно двигалась к листьям купавы, на которых сидела зеленая лягушка. Сом брызнул хвостом по воде и пропал. - А мы-то старались, - сказал я, - тебя отпустить на свободу! А ты опять здесь? Удивленье. При встрече с друзьями я рассказал им, что сом-то с полой водой видать, опять вернулся в маленький омуток. Все удивлялись, находили это странным. А охотник-крестьянин Герасим Дементьевич, смеясь, сказал: - Чудно! Чего, нешто он дурак какой. Ему поди, чай, годов-то сколько. Ишь он какой здоровый. Он знает, где ему лучше, где сытней. Тута он в омуте, у болота лягушек ест. Ишь он толстый какой! Вы его жалеете, на свободу пускаете, а она ему пошто? Ему в яме-то лучше нравится".

С большой тоской о родине и о россии пишет Коровин в своих воспоминаниях и о встречах с рыбаками, об их разговорах простецких. В наше время, в одном из приволжских городков, на рынке, образовалось такое местечко встреч и разговоров рыболовов разных мастей. А торговали тут, на рынке в углу разными рыболовными снастями. На прилавки-столы разложены были мормышки, блесна, удочки зимние. Тут же продавали мотыля, по коробку. И были в продаже и ящики рыболовные и сетки даже, ну и буры, ножи к ним и прочее. Рыбаки тут собирались не только чтобы что-то купить. Но рассматривали, выбирали, приценивались. А в основном разговаривали, быстро знакомились и делились своими опытами. Один ездил в выходные на такое-то место рыбалки, другой на озерах был, - где что поймали, где что клюет и на что клюет и какие блесны - желтые или белые нужны.

В Москве дореволюционной тоже были такие места. И Коровин с ностальгией вспоминает: "А зайду-ка я, думаю, - неподалеку в лавочку к Березину. Там всегда собираются по весне особые люди - рыболовы на удочку". У Березина в лавочке висят веревки, сети и как лес стоят камышовые прутья. В шкафу висят разноцветные поплавки заграничной работы, а на прилавке в ящиках под стеклом синие стальные крючки разных номеров. Дальше, в комнате Березина, горит лампа, сидит приятель мой Василий Княжев и правит на спиртовой лампе тонкие концы камыша для удилищ. Кругом сидят какие-то люди - мастер железнодорожный, чиновник пробирной палатки, служащие детского приюта, нестриженный и небритый, знаменитый москворецкий рыболов Сергей Петрович. Простые люди - все страстные охотники-рыболовы. Приходят к Березину посмотреть на реку, которая видна из окон, и поговорить о рыбе, про случаи, которые были в жизни. А случаи всегда были особенные.

Василий Княжев, как только начиналась весна, оживал. Его темные глаза все посматривали вдаль. Он был поэт и бродяга в лучшем смысле этого слова; никакое дело, ни какие деньги не могли удержать его весной. - Эх, - говорит Василий, в Косине озеро, и вода в ём - вот чиста как хрусталь! Это что еще! И глубина в ём, дна нет. - Ну и врешь, - говорит немец Планк, - не может этого быть, чтобы дно нет. - Да вы, немцы, все так. Вам дно подавай, Бога покажи, какой он, из чего сделан. А вот озеро-то мерил монах, так тридцать семь сажен, а рядом двенадцать - это что! Там значит, горы, на дне-то, и ходы разные, и не иначе, что озеро это соединено со святой водой, потому что вода у него синяя. А там недалеко - другое озеро есть, у деревни, в ём вода совсем другая. Вода как вода, а у етого - голубая, да чиста до чего - удивленье! - Это правда, что вода в этом озере, в Косине, точно голубая, - сказал Березин, - его и зовут Святое озеро. - Не потому оно святое, - перебил Василий, - что вода в ём голубая, а то чудно, что оно целит вот от какого дела, - от горя. Прямо искупался раз, и готово, как нет, - начисто горе снимает, как не было. Жила его, значит, водяная от сердца земли идет.
Вода-то и за это такая в ём. Может, из этой самой воды слеза людская сотворена, может эта вода - слезы радости земной и есть. Ты вот, Карл Андреич, все знаешь, - немец, конечно же грамотнее русского мужика. А вот, слеза-то - чегой-то в человеке? - там карася фунта на два есть. Какой карася, прямо золотая карася. Какое горе с тебя снимало. Это пустяка дурацкая - говорит Планк. - Нет, постой, - не сдавался Василий. - У тебя горе свое, а у меня свое.

Постой. Вот скажи - рога тебе баба ставила? К примеру. И Василий посмотрел пристально на Планка в ожидании ответа. - Что ты, с ума сошла, какие рога? Эмма Августовна разве станет такой пустяки думать? - А я вот женат был, тряхнул головой Василий. - И так жену любил, что вот глаз отвести не могу, все на нее гляжу. И деньги были у меня. А она ушла по весне с жуликом. И прямо места не найду, - вот "горе есть". Да меня в Косино и отвез монах один. Я прямо разделся, да в озеро. И сразу у меня все, как не бывало. Прошло. И горя нет. И домой не пошел, при монастыре трудником и остался. Но она меня нашла. То ли, сё ли, говорит, давай жить опять, я тебе не изменяла. А я на нее смотрю и узнать не могу. Нарядилась она вся, да шляпу надела такую что. А я смотрю, пристально смотрю и думаю: "Кто это? Какая-то другая, чужая". И говорить с ней не могу более: скучно стало.

Вот вода-то в Косине - все смывает. Чистота такая ее, что всю грязь с души выполоскала. - Это верно, сказал Поплавский, рыболов наш именитый, - Вот меня дома бранят все, и жена, и сыновья, все за рыбную ловлю. Одно спасенье: уйду на речку и живу на бережке. Посидишь с удочкой, ну и полегчает. В реках есть это тоже: с водой-то речка тоже горе уносит. Да вот теперь пост Великий, Страстная скоро. Никак нельзя. А то хорошо в грусти жизни и нежинская рябиновая водочка. Тоже помогает. Я как что - ею и спасаюсь. И вот что я заметил и от всех, можно сказать рыболовов слышал, - какие кренделя получаются.

Выходит так: как с собой кто коньяк или ром возьмет, ни черта не выходит, что такое только рыба не берет. А вот, ежели рябиновая или просто вот смирновка, белая головка, - идет. Прямо берет рыба! Слышит, чует, что ли она? Только прямо скажу, что лещ любит водку. Я его всегда ловлю под Хорошевом, ловлю выпивши. Трезвый, что хочешь, - не идет нипочем. Толстый немец Планк смеялся. - Это же что же такое? Я там и пьяный ловил, и трезвий - ничего не попал. И что такое русский голова только выдумает, такой чушь. И верит. Смешно. - А ты не веришь, Карл Андреич? - спросил его Василий. - Конечно, такой чушь верить невозможно. - Ну, а помнишь, ты на Сенеже тонул пьяный? - Это верно - тонул, помню. - Когда выпили мы две четверти, у тебя в лодке оставили их пустые. Когда волна лодку твою опрокинула, кто тебя спас? Эти пустые бутылки. За них ты держался. - Это была правда. - Я их закупорил, - сказал Василий. - И оставил в лодке. Подумал: пьяный, в такую волну едет, бутылки то пригодятся. - Это верно, согласился Планк, - без бутылка бы утонул. - Вот то-то!. - Так то так, - сказал чиновник пробирной палаты. - А вот это, что есть?
Весна, река пошла. А мы вот зашли к нему в лавочку, к Березину, - готовимся. Охота в нас сидит, страсть эта к рыбе, к реке, к воле. Нешто рыба нужна нам? Ее сколько хочешь в Охотном ряду купишь. Нет, другое есть что-то. Другое манит. Идешь к речке и думаешь: там на реке вечер и утро, рассвет, заря - красота такая. Как-то вроде и жить без нее не стоит, без красоты этой. - Да, - согласился и железнодорожный мастер, - дело это - рыбу удить, - пустое. Я не говорю никому, а то засмеют. Жена, знакомые на меня сердятся за это". И свою историю рассказывает железнодорожник. О том, как рыбачил и как повстречался на рыбалке с самим Царем, Государем императором. Да. Бывают и в наше время интересные случаи и встречи на рыбалке.







наверх

Рыбалка, как ловить рыбу правильно, советы. Web дизайн rosdesign.com
Пользовательское соглашение